Спокойный Мелитополь и разбитый Мариуполь: в чем разница
Президент Украины Владимир Зеленский 10 марта подписал закон, разрешающий гражданским участвовать в военных действиях и использовать оружие против лиц, осуществляющих «агрессию» на Украине. Как написал чуть раньше, буквально предвосхитив события, один мой знакомый военнослужащий Народной милиции ЛНР: Беря в руки оружие, человек становится комбатантом. Гибель комбатанта на войне — обычное дело. Гибель некомбатанта — трагедия. Таков, собственно, этический, нравственный закон внутри нас: не должны гибнуть некомбатанты, то есть мирное население. Оно, мирное население, может иметь какие угодно взгляды — это его право, но пока не берет в руки оружие, задача комбатанта — охранять означенное население и защищать его. Призывая людей брать в руки оружие, Зеленский, разумеется, подставляет их под удар в первую очередь: необученные и недисциплинированные люди с автоматами погибнут при первой же встрече с военными. Зато их в гражданской одежде легко можно будет выдать за жертвы среди мирного населения, если заполучить тела. Перефразируя фразу из известного фильма — отличный план, надежный, как швейцарские часы. Украинские СМИ сообщают, что, согласно инсайду из генштаба, для обороны крупных городов будет задействован опыт Харькова и Мариуполя: то есть, надо полагать, —вооружение гражданских лиц, размещение техники и огневых точек в жилых кварталах и война до последнего украинца. Я нахожусь в Мелитополе (не путать с Мариуполем). Мелитополь как раз не пострадал — здесь не было организованного неонацистами сопротивления, а ВСУ быстро были смяты. Обсуждая инициативу Зеленского, мелитопольцы несколько фраппированы. Кстати, на гражданских лиц, участвующих в боевых действиях, не распространяются нормы Женевской конвенции о военнопленных. Об этом почему-то сообщать забывают. Но жителей территорий, подконтрольных ВС РФ, это действительно вряд ли коснется. Украинские СМИ пытаются сообщать о «перемогах» на локальных участках фронта, но чаще они касаются попыток более-менее удачно отбить наступательные действия российских войск. О контрнаступлении и возвращении утраченных городов нет и речи. Телевидение в Мелитополе российское («Россия 24») и местное. Радио — тоже местное: по нему крутятся казачьи, советские и ополченские песни. Но прояснения относительно судьбы денацифицированной части Запорожской области нет. Она так и существует — в непонятном статусе, более всего напоминающая ЛНР и ДНР года 2014-2015. Впрочем, здесь мирная жизнь восстанавливается, пожалуй, быстрее. Есть и украинские националисты числом в пару сотен. Они собираются под желто-голубыми флагами и требуют у пенсионеров, стоящих в очереди за гуманитаркой, отказаться от «подачек агрессора». Я наблюдаю за конфликтами между очередью и митингом уже третий день. И аргумент, который озвучивает девушка, я слышу, наверное, уже от седьмого или восьмого человека: разнообразием они не блещут. Иногда между митингом и очередью возникают драки, хотя угрозы от патриотов поступают лично мне вполне в товарных количествах — эти люди не берут в руки оружие. Потому никто не трогает и их. И митинги эти под украинскими флагами проходят беспрепятственно — эти люди имеют возможность выразить свое мнение. Теперь, впрочем, охранять порядок в Мелитополь прибыли донецкие ополченцы — возможны коллизии. До этого функции охраны правопорядка несли флегматичные росгвардейцы, теперь же к ним добавятся люди, у которых выработана за восемь лет кровавая аллергия на украинский флаг. Ладно, впрочем; пока еще ничего не произошло. Пока что обстоятельства таковы: отсутствие «фольксштурма» в городе, отсутствие вооруженного сопротивления в городе — и Мелитополь, оглушенный, конечно, резкими переменами, понемногу возвращается к нормальной жизни. Отряды самообороны города, которые организовал мэр Иван Федоров, совместно с Росгвардией прекратили деятельность мародеров и патрулируют город. На полках магазинов появились товары, открылся рынок, российские гуманитарщики завезли инсулин. А раздавать гражданским оружие, призывать их бегать с автоматами на танки, класть их штабелями, чтобы получить красивую картинку, — это военное преступление. И за него украинское руководство должно ответить.
